Николай Гумилев — Отравленная туника

Николай Гумилев — Отравленная туника

Николай Гумилев — Отравленная туника краткое содержание

«Ты Имр из Кинда, кажется? Случалось

И мне слыхать о племени твоем.

Оно живет не в кесарских владеньях,

Не в золотой руке Юстиниана,

Но всё-таки достаточно известно,

Чтоб я решился выслушать тебя…»

Отравленная туника — читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Трагедия в пяти действиях

Имр, арабский поэт

Юстиниан, император Византии

Феодора, императрица

Зоя, дочь Юстиниана

Царь Трапезондский

Евнух, доверенное лицо Императора

Время действия – начало VI столетия по Р.Х.

Место действия – зала Константинопольского дворца.

Действие происходит в течение 24 часов; между 3-м и 4-м действиями проходит ночь.

Евнух

Ты Имр из Кинда, кажется? Случалось
И мне слыхать о племени твоем.
Оно живет не в кесарских владеньях,
Не в золотой руке Юстиниана,
Но всё-таки достаточно известно,
Чтоб я решился выслушать тебя.

Имр

О, господин, несчастье и измены –
Вот всё, что видела моя заря.
Родился я к востоку от Йемена
В семействе Годжра, Киндского царя.
Но слишком дорогим я стал народу
И должен был бежать, и много лет
Ел хлеб чужой и пил чужую воду,
Перед чужим шатром шептал привет.
Я сделался поэтом, чтоб ласкали
Меня эмиры, шейхи и муллы,
И песни, мною спетые, летали
По всей стране, как римские орлы.
И как-то вечером на состязанье
Певец из племени Бену-Ассад
(Как ненавистно мне это названье!)
Запел и на меня направил взгляд:
«Был Годжр из Кинда воин очень сильный,
И сильно плачет Годжрова жена…».
Я понял все, увидел столб могильный
И умертвил на месте крикуна.
Домой я моего погнал верблюда
И мчался восемь дней и наконец
Увидел: вместо башен – камней груда,
Обрывки шкур в загоне для овец.
Тогда я, словно раненая птица,
К Константинополю направил путь.
Я думал: Кесарь может согласиться,
Несчастному поможет как-нибудь.
Шесть тысяч копий, да четыре луков,
Да две людей, приученных к мечу,
Да сколько надо для отрядов вьюков,
Я попросить у Кесаря хочу.

Евнух

Зачем же Кесарь вмешиваться будет
В пустые распри чуждых нам народов,
Какую славу или прибыль может
Он получить от этих малых войн?

Имр

Когда Бену-Ассад, народ коварный,
Давно заслуженную примет часть,
То вся страна, навеки благодарна,
Клянусь, признает кесареву власть.

Евнух

Не знаю я, как отнесется Кесарь
К завоеваньям часто ненадежным,
Порою трудным и всегда ненужным,
Но доложу. Быть может, ты слыхал,
Что начали мы преобразованье
Всех императорских постановлений
В один обширный, полный свод законов,
Дабы никто в народе не страшился
Ни яда языка, ни злых коварств.
К чему же нам теперь завоеванья?
Но всё ж я доложу. Однако прежде
Ответь мне правду, ты не манихей?
Как помышляешь ты о Воплощенье?

Имр

В пустыне думать некогда о Боге,
Там битвы, львы и зыбкие пески,
Но я однажды видел у дороги,
Как черный камень молят старики.

Евнух

Ну что ж! Язычник может быть крещен,
Еретика исправит лишь железо.
Ты знаешь, для похода нужен вождь,
Доместик пеших воинов и конных,
Знакомый и с народом и с пустыней,
Во всем покорный кесаревой воле…
Что если бы мы выбрали тебя?

Имр

С тех пор как я, бродяга безрассудный,
Узнал о том, что мой отец убит,
Я вечно слышу сердцем голос чудный,
Который мне о мщеньи говорит.
И этот голос, пламенем пропитан,
В толпе и битве заглушил бы всех,
Как будто тот, кому принадлежит он,
Одет в броню и леопардов мех.
Я клялся не носить духов в фиоле,
Не есть свежины и не пить вина,
И не касаться женщины, доколе
Моя обида не отомщена.

Евнух

Зачем же ты приехал в Византию,
Смешной дикарь? Таких, как здесь, духов
Из мускуса, из розового масла,
Из амбры, и раздавленных левкоев,
Ты не найдешь от стран гиперборейских
До смертоносной Суматры и Явы.
На наших празднествах едят быков,
Оливками и медом начиненных,
И перепелок, маленьких и нежных
И вкусных, вкусных, как блаженство рая.
Мы запиваем их вином заветным,
Что от тысячелетий сохранило
Лишь крепость дивную да ароматность
И стало черным и густым, как деготь.
А женщины! Но здесь остановлюсь,
Затем что я принадлежу к священству.
Скажу одно: когда ты сдержишь клятву,
Ты будешь самым стойким из людей,
И мы пошлем тебя тогда не только
В Аравию, а в Индию и даже
К великому и славному Китаю.

Входит Зоя.

Зоя

Скажи, не ты ли мой учитель новый,
Прибывший с юга, чтоб меня наставить
В дидактике и тайных свойствах трав?

Имр

Ты, девушка, ошиблась, я другому
Тебя сумел бы лучше научить:
Подкрадываться к вражескому дому
И факел тлеющий в траве влачить;
На белого, как молоко, верблюда
Вскочив, часами пожирать пески,
Да в бухте Джедды у морского чуда
Ударом ловким выпустить кишки.
Я б страсти научил тебя беспечной
Да песням об истоме милых глаз
И радости ночной, но их, конечно,
И пела и слыхала ты не раз.

Зоя

Ах, кроме наставлений и обеден,
Я ничего не слышала, ты первый
Заговорил со мною о любви.

Имр

Как, и тебя еще не целовали,
И никого не целовала ты?

Зоя

Я целовала гладкие каменья,
Которые выбрасывало море,
Я целовала лепестки жасмина,
Который вырос под моим окошком.
Когда мне становилось очень больно,
Тогда свои я целовала руки,
Меня ж с тех пор, как мать моя скончалась,
Никто ни разу не поцеловал.

Имр

Но сколько лет тебе?

Зоя

Имр

У нас в твои лета выходят замуж
Или любовников заводят. Помню
Одну мою любовь я…

Зоя

Имр

Плеяды в небе, как на женском платье
Алмазы, были полными огня,
Дозорами ее бродили братья,
И каждый мыслил умертвить меня.
А я прокрался к ней подобно змею.
Она уже разделась, чтобы лечь,
И молвила: «Не буду я твоею,
Зачем не хочешь ты открытых встреч?»
Но всё ж пошла за мною, мы влачили
Цветную ткань, чтоб замести следы.
Так мы пришли туда, где белых лилий
Вставали чаши посреди воды.
Там голову ее я взял руками,
Она руками стан мой обвила.
Как жарок рот ее, с ее грудями
Сравнятся блеском только зеркала,
Глаза пугливы, как глаза газели,
Стоящей над детенышем своим,
И запах мускуса в моей постели,
Дурманящий, с тех пор неистребим.
…Но что с тобою? Почему ты плачешь?

Конспект урока литературы в 11 классе «Н.С.Гумилев. Основные мотивы лирики поэта».

. И лирический герой Гумилева, — самоуверенный, отважный, задорный, как и сам поэт.

Гумилев, в сознании читателей воспринимается великим путешественником, но его любовные стихотворения столь же тонки и полнокровны, хоть и находится немного в тени по сравнению с остальными его произведениями. Анна Ахматова была его первой женой, матерью его детей. Стихотворение «Она» посвящено ей.

Любовная лирика

поэта навевает дикой страстью и волей. Некоторые его стихотворения настолько мелодичные, что близки к романсу. А в стихотворении «Из логова змиева», Гумилев использует форму былин и былинные образы.

В отличие от, например, стихотворений Сергея Есенина у Гумилева любовь — это чувство, которое включает в себя стихию природы. И эта стихия недоступна человеческой воле, она всегда грозная. Стихия кого хочет милует, кого хочет казнит. Таким же свойством обладает и любовь. В любовных стихотворениях Гумилева нет грубости, неуважения к женщине, пошлости. Наоборот, полное преклонение перед женщиной. Благородный рыцарь с розой и мечом. Герой доходит до жертвенности и самоуничтожения, как это ярко выражено в стихотворении «Отравленный».

Даже на Венеру, на эту необитаемую планету, Гумилев забрасывает своего героя-любовника. В этом стихотворении заложен практически тройной смысл: Венера-планета реальная, Венера — судьба, Венера — богиня любви.

Лирика Гумилева ближе всего к стихотворениям Александра Блока, который любовь боготворил. В поэзии Гумилева образ женщины-это образ «вечной женственности», как это проявляется в стихотворении «Я и Вы». «Земное» и «божественное» — два этих начала тесно переплетены в стихах поэта о любви. В стихотворении «О тебе», Гумилев как будто бы обращается к земной женщине, подруге, жене.

Через мотив стихии происходит принадлежность женщине к божественному:

«Тогда я воскликну: «Где же

Ты, созданная из огня?»

В произведении «Шестое чувство», поэт хочет сказать о том, влюбленность — это «желание», а вот любовь-истинное интимное и глубокое чувство.

Иногда в поэзии Гумилева, герой благородный, смелый, прыткий. Поэт пишет о неразделенной любви, но не очерняет возлюбленную при этом. Он благодарит ее за проведенное вместе время, и в стихотворении «Прощанье» показывает это чувство.

Стихи Гумилева о любви — это целый мир, яркий, тонкий, интересный, через которую читатель видит не только душу и настроение поэта, но и характер и настроение эпохи.

Я конквистадор в панцире железном, Я весело приветствую звезду, Я прохожу по пропастям и безднам И отдыхаю в радостном саду.

Лирический герой раннего Гумилева видит себя конквистадором-завоевателем, весело идущим, «то отдыхая в радостном саду, то наклоняясь к пропастям и безднам». Он готов к смерти («Я с нею биться буду до конца»), но перед мечтой не отступит («Я лилию добуду голубую»).

Завоевать весь мир означает для поэта – увидеть фантастическое озеро Чад, жирафов, пиратов, океанские корабли, познакомиться с настоящими капитанами – потомками Лаперуза и Колумба, о которых он напишет прекрасные строки в знаменитой балладе «Капитаны». Именно в стихотворении «Капитаны» проявилось умение Гумилева вырваться из тисков книжной романтики на простор истинной и вольной поэзии. Свою поэзию Гумилев называл Музой дальних странствий. Неистребимая жажда странствий владела им всю жизнь.

Еще мальчишкой он увлекался зоологией и географией, дома завел разных животных: белку, морских свинок, белых мышей, птиц. А когда дома читали описание какого-нибудь путешествия, всегда следил по карте за маршрутом путешественников. Рассказы отца, корабельного врача, его дяди, контр-адмирала, увлечение приключенческой литературой оказали влияние на формирование мировосприятия Николая Гумилева.

Военная тема

нашла отражение в сборнике «Колчан», изданном в 1916 году. В «Колчане» начинает рождаться новая для Гумилева тема – о России. Она лишь намечается в таких стихотворениях, как «Старая усадьба», раскрывается в вышедшем после революции сборнике «Костер». «Золотое сердце России мерно бьется в груди моей» – строки, трогающие до слез, до сердечной боли…

Октябрьская революция застала Гумилева за границей, куда он был командирован в мае 1917 года. Он жил в Лондоне, Париже, переводил, занимался восточной литературой, работал над драмой «Отравленная туника».

В мае 1918 года Гумилев вернулся в революционный Петроград. Его захватила напряженная литературная атмосфера. Гумилев, вместе с Блоком, Чуковским и другими работает в созданном Горьким издательстве «Всемирная литература». Под редакцией Гумилева выходят баллады о Робине Гуде. Он читает лекции в литературных студиях, в институте истории искусства и литературы, много занимается с молодыми поэтами.

В 1918 году выходит шестой сборник Гумилева «Костер» и сборник переводов восточной поэзии «Фарфоровый павильон».

Николай Гумилев знал, что жизнь его трагична. Он сам сделал свою жизнь такой меняющейся, насыщенной событиями до краев, пульсирующей мыслью и болью, такой, что ее хватило на несколько жизней. Он пытался «создать» и свою смерть. Ему казалось, что он умрет в 53 года; что»смерть нужно заработать и что природа скупа и с человека все соки выжмет и выбросит», а этих соков он чувствовал в себе на 53 года. Особенно любил он говорить об этом во время войны: «Меня не убьют, я еще нужен».

Но не в 53 года умер Гумилев. Судьба, с которой он любил играть, тоже сыграла с ним злую шутку, поменяв цифры местами. Смерть он встретил в расцвете отпущенных ему сил, в 35 лет. В остальном же умер, как и предсказывал:

И умру я не на постели, При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели, Потонувшей в густом плюще.

Лирика и драмыАудио

ПУТЬ КОНКВИСТАДОРОВ: Конквистадор, Credo, Оссиан, Песня о певце и короле, На мотивы Грига

РОМАНТИЧЕСКИЕ ЦВЕТЫ: Думы, Крест, Принцесса, Ягуар, Сады души, Зараза, Жираф, Помпей у пиратов, Основатели, Мореплаватель Павзаний

ЖЕМЧУГА: Потомки Каина, Царица, Товарищ, В пути, Старый конквистадор, Варвары, Воин Агамемнона, Покорность, Христос, Озера, Он поклялся, Ворота рая, Заводи, Дон-Жуан, Повелительница Ночь, Беатриче II, Одиссей у Лаэрта, Капитаны

ЧУЖОЕ НЕБО: Сомнение, Сон, Тот другой, Вечное, Современность, Сонет, Однажды вечером, Родос, Паломник, Любовь, Баллада, У камина, Оборванец, Туркестанские генералы, А б и с с и н с к и е п е с н и: Пять быков, Занзибарские девушки, Блудный сын

КОЛЧАН: Памяти Анненского, Война, Венеция, Фра Беато Анджелико, Разговор, Пятистопные ямбы, Стансы, Леонард, Канцоны, Солнце духа, Средневековье, Падуанский собор, Снова море,Африканская ночь, Наступление, Смерть, Видение, Я вежлив с жизнью современною, Какая странная нега, Я не прожил, я протомился, Счастие, Восьмистишие, Вечер, Генуя, Рай, Ислам, Неаполь, В моем бреду

КОСТЕР: Деревья, Детство, Ледоход, Природа, Я и Вы, Змей, Рабочий, Швеция, Стокгольм, Творчество, Утешение, Прапамять, Канцона первая, Канцона вторая, Канцона третья, Самофракийская Победа, Роза, Сон, Эзбекие

ШАТЕР: Вступление, Красное море, Египет, Сахара, Суэцкий канал, Судан, Абиссиния, Галла, Сомалийский полуостров, Либерия, Мадагаскар, Замбези, Дамара, Дагомея, Нигер

ОГНЕННЫЙ СТОЛП: Память, Лес, Слово, Душа и тело, Канцона вторая, Подражанье персидскому, Персидская миниатюра, Шестое чувство, Слоненок, Заблудившийся трамвай, Вальхалла, Леопард, Молитва мастеров, Мои читатели, Посредине странствия земного: Сирень, Много есть людей что полюбив, Прогулка, Бюро, Альбом, Ночь, Соловьи, Отвечай мне картонажный мастер, Мои друзья, Еще не раз Вы вспомните меня, Маятник, Предложенье, Прощанье, Отрада, Прощенье, Уста солнца

СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ часть 1: Страданье, Ахилл и Одиссей, Моя душа осаждена, Поэту, Правый путь, Уходящей, Убежище, Стихи Льва Гумилева, Любовь, Леопарди, На Венере

СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ часть 2: Аддис-Абеба, Борьба, Канцона, Прогулка, Сада-Якко, Гиацинты, Надпись на «Романтических цветах», На кровати превращенной в тахту, Все чисто для чистого взора, Анне Радловой, Вы задумчивы маркиза?, Вы сегодня не вышли из спальни, Остров любви, Если встретишь меня не узнаешь!, Мой час, Зачарованный викинг я шел по земле, В четыре руки, Купанье, Открытие летнего сезона, Счастье, Память, Кате Кардовской, Когда я был влюблен а я влюблен, Колокольные звоны, Освобожденье, Левин Левин ты суров, Соединение, Два Адама, Акростих «Машин альбом», Моя мечта летит к далекому Парижу, Предзнаменованье, Оле Кузьминой-Караваевой с горячей двоюродно-братской любовью, На Дуксе ли на Бенце ли, На вечере Верхарена, Индюк, Над сим Гильгамешем трудились, Четыре лошади, Никогда не сделаю я так, О дева Роза я в оковах

СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ часть 3: Флоренция, Акростих «Олин альбом», Ирине Одоевцевой, Об озерах о павлинах белых, Двенадцатый год, Страница из Олиного дневника, Рисунок акварелью, Любовь весной, Стихи Ее Величеству Императрице, После стольких лет, Поэт ленив хоть лебединый, Эрот, Священные плывут и тают ночи, Ее Императорскому Высочеству великой княжне Анастасии Николаевне ко дню рождения, Сентиментальное путешествие, Слушай веления мудрых, Опять прогулка, Среди бесчисленных светил, Фарфоровый павильон, Странник, Евангелическая церковь, Дом, Девятнадцатый век, Она говорила, 11 июля 1911 г., Из пьесы «Дон Жуан в Египте», Из пьесы ДИТЯ АЛЛАХА, Приглашение в путешествие, Записка на заседании, Акростих Фудлеру, Хиромант, В саду, Читатель книг, Детская песенка, Ларисе Рейснер, Стихи Корнея Чуковского, Ответ Чуковскому, Этот город воды колоннад и мостов, Стихи 1902 года, Огонь, Райский сад, Я рад что он уходит чад угарный, Я что мог быть лучшей из поэм, Естество

СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ часть 4: Лиловый цветок, Рубин, Хокку, Гусары, Пропавший день, Китайская девушка, Август, Ключ в лесу, Святой Георгий, Земля, Рыцарь счастья, Какое отравное зелье, Мой прадед, Беатриче I, Поэма об издательстве, Птица, Отрывок из пьесы, Дорога, Поэт, В небесах

Фрагменты стихов разных лет часть 1: Дева Солнца, Но дремлет мир в молчаньи строгом, Пророки, Смерть, После победы, Корабль, А потом в твоем зеленом храме, Маркиз де Карабас, Кенгуру, Рощи пальм и заросли алоэ, Сон Адама, Она, Родос, Укротитель зверей, Старые усадьбы, Андрей Рублев, Телефон, О тебе, Экваториальный лес, Звездный ужас, Дремала душа как слепая, Синяя звезда, Временами не справясь с тоскою

Фрагменты стихов разных лет часть 2: А я уже стою в саду иной земли, Конквистадор, В дни нашей юности исполненной страстей, Два сна, Гончарова и Ларионов, Путешествие в Китай, После смерти, Гляжу на Ваше платье синее, Душа прохладная теперь опять, Северный раджа, Я верил я думал, Канцона, На Палатине, Командиру 5-го Александровского полка, Мадригал полковой даме, Ослепительное, М. Л. Лозинскому, Какое счастье в Ваш альбом, Лето, Городок, На горах розовеют снега, На льдах тоскующего полюса, Пятистопные ямбы, Над морем встал ночной туман, Не Царское Село – к несчастью, Нет к Лете не иди не выжимай, О признаниях, Отступник, Девушки, Любовь, О что за скучная забота, Огромный мир открыт и манит, Алжир и Тунис, Искатели жемчуга, Под попреки санитаров, После долгих сонных дней, Медиумические явления, Природе женщины подобны, Судный день, Ровно в полночь пришло приказанье, Рядами тянутся колонны, Сомкнулся круг навек его не разорвать, Открытие Америки, Награда, Искусство, Песенка, Ты помнишь дворец великанов, Жаворонок, Отрывок, Я из дому вышел когда все спали, Я не знаю этой жизни – ах она сложней, Грааль, Я помню я помню носились тучи, Больше я не сверну лукаво, Я тайны выпытаю их, Я часто думаю о старости своей

Презентация — Жизнь и творчество Н.С. Гумилёва

Мать Николая Гумилева — Гумилева (Львова) Анна Ивановна (1854-1942)
Происходила из старинного дворянского рода. Получила домашнее воспитание с гувернанткой, свободно говорила по-французски, много читала, любила трогательные романы Марлига и Вернера.

Первое стихотворение публикует в «Тифлисском листке» (1902), а в 1905 г.- целую книжку стихов «Путь конквистадоров». С тех пор, как сам позже заметил, им целиком завладевает «наслаждение творчеством, таким божественно-сложным и радостно-трудным».
В 1900-1903 гг. Гумилёв жил в Грузии, куда получил назначение отец. Детские годы провел в Царском Селе, здесь в 1903 г. поступил в гимназию, директором которой был известный поэт Иннокентий Анненский, оказавший на своего ученика большое влияние. Учился Гумилев, особенно по точным наукам, плохо, он рано осознал себя поэтом и успехи в литературе ставил для себя единственной целью.

В конце 1903 года Николай Гумилев познакомился с гимназисткой А.А. Горенко, будущей Анной Ахматовой. Чувство к ней во многом определило женские образы первого сборника стихов «Путь конкистадоров».
Увидев ее, 17-летний юноша понял, что отныне и навсегда эта девочка станет его музой, его Прекрасной Дамой, ради которой он будет жить, писать стихи и совершать подвиги.

В Париже издавал журнал «Сириус», активно общался с французскими и русскими писателями, состоял в интенсивной переписке с Брюсовым, которому посылал свои стихи, статьи, рассказы..
Творческое воображение пробудило в Гумилеве жажду познания мира. После окончания гимназии Гумилев уехал в Париж, в Сорбонну. К этому времени он был уже автором книги «Путь конквистадоров», замеченной одним из законодателей русского символизма Валерием Брюсовым.

У Гумилёва была мечта – поехать в Африку, об этом он сообщил отцу, но тот категорически был против, сказал, что в семье нет средств. Тем не менее Коля, невзирая ни на что, в 1907 году пустился в путь, сэкономив необходимые средства из ежемесячной родительской получки. Впоследствии поэт с восторгом рассказывал обо всем виденном: как он ночевал в трюме парохода вместе с пилигримами, как разделял с ними их скудную трапезу. »

В 1908 г. вышла вторая поэтическая книга Гумилева – «Романтические цветы» с посвящением будущей жене Анне Горенко. Вернувшись в Россию, Гумилев живет в Царском Селе, учится на юридическом, затем на историко-филологическом факультете Петербургского университета, но так и не оканчивает курса. Он входит в литературную жизнь столицы, печатается в различных журналах, выступает как критик в газете «Речь». С 1909 г. Гумилев становится одним из основных сотрудников журнала «Аполлон», где ведет раздел «Письма о русской поэзии».

В 1908 г. Гумилев снова направился в Африку, на сей раз добрался до Египта. А в начале 1910 г., наконец, побывал в центре материка — в Абиссинии. Причем достиг ее в ужасном состоянии — в изорванной одежде, с воспаленными глазами, больной ногой, о чем сообщил потом поэту М. Кузмину. Первым знакомством с эфиопами увлечение Африкой не кончилось. По собственному почину Гумилев организует ещё одну экспедицию в 1913г. в Абиссинию. Недавно найденный дневник этого путешествия рассказывает о тяготах и лишениях пути, общении с местными жителями, их быте, традициях, абиссинской природе. Не случайно Гумилев в одном из своих стихотворений писал о петербургском музее этнографии:
«В час, когда я устану быть только поэтом, Ничего не найду я отрадней его.»

Гумилев с Н. Сверчковым в Африке. 1913 год.

Свое путешествие в Абиссинию Гумилёв описал в одном из лучших стихотворений — «Пятистопные ямбы», носящем отчетливо выраженный автобиографический характер и вошедшем в сборник «Колчан»:
Я помню ночь, как черную наяду, В морях под знаком Южного Креста. Я плыл на юг; могучих волн громаду Взрывали мощно лопасти винта, И встречные суда, очей отраду, Брала почти мгновенно темнота. . . . . . . . . . . . . . . . . Но проходили месяцы, обратно Я плыл и увозил клыки слонов, Картины абиссинских мастеров, Меха пантер — мне нравились их пятна — И то, что прежде было непонятно, Презренье к миру и усталость снов.

Вернувшись в Петербург, издает сборник стихов «Жемчуга» (1910), который принес ему широкую известность. Книга была посвящена В.Брюсову, которого автор назвал учителем.
Отмечая романтизм стихотворений, включенных в сборник, Брюсов писал: « Явно окреп его стих. Н.Гумилев медленно, но уверенно идет к полному мастерству в области формы. Почти все стихотворения написаны прекрасно обдуманными и утонченно звучащими стихами.» Также в 1910 году он женится на Анне Горенко (Ахматовой).

В 1911–1912 гг. Гумилев отходит от символизма. Вместе с поэтом Сергеем Городецким он организовал «Цех поэтов», в недрах которого зародилась программа нового литературного направления – акмеизма. Акмеисты противопоставляли себя не только символистам, но и футуристам. Они признавали «ясность, простоту, утверждение реальности жизни», отвергая «обязательную мистику» символистов. В статье «Наследие символизма и акмеизм» Гумилев объявил акмеизм наследником закончившего «свой круг развития» символизма и призвал поэтов вернуться к «вещности» окружающего мира. «Я боюсь всякой мистики, — писал поэт, — боюсь устремлений к иным мирам, поэтому не хочу выдавать читателю векселя, по которым расплачиваться буду не я, а какая-то неведомая сила». Первым акмеистическим произведением Гумилева считали «Блудный сын»,написанную в 1911 году и включенную в вышедшую через год его первую «акмеистическую» книгу стихов «Чужое небо» (1912). В 1912 г. у Гумилева и Ахматовой рождается сын Лев.

В 1914 г. в первые же дни мировой войны поэт уходит добровольцем на фронт – несмотря на то, что был полностью освобожден от воинской службы. К началу 1915 г. Гумилев уже награжден двумя Георгиевскими крестами. В 1917 г он оказывается в Париже, затем в Лондоне. Здесь, по мнению некоторых биографов, Гумилев выполнял некоторые особые задания. В годы войны он не прекращал литературной деятельности: был издан сборник «Колчан», написаны пьесы «Гондла» и «Отравленная туника», цикл очерков «Записки кавалериста» и другие произведения, вошедшие после в сборник «Костер»

Октябрьская революция застала Гумилева за границей. Он жил в Лондоне и Париже, занимался восточной литературой, переводил, работал над драмой «Отравленная туника». В 1918 г. Гумилев возвращается в Россию и становится одной из заметных фигур в литературной жизни Петрограда. Много печатается, работает в издательстве «Всемирная литература», читает лекции, руководит Петроградским отделением Союза поэтов, работает с молодыми поэтами в студии «Звучащая раковина».
В 1918 г. Гумилев разводится с Ахматовой, а в 1919 г. женится второй раз, на Анне Николаевне Энгельгардт. У них рождается дочь Елена. Анне Энгельгардт-Гумилевой посвящен сборник стихов «Огненный столп», сообщение о выходе которого появилось уже после смерти поэта.

3 августа 1921 г. Гумилев был арестован по обвинению в участии в антисоветском заговоре профессора Таганцева (дело это, как считает сегодня большинство исследователей, было сфабриковано). По приговору суда он был расстрелян. Точная дата расстрела не известна. По словам Ахматовой, казнь произошла близ Бернгардовки под Петроградом. Могила поэта не найдена. Гумилев погиб в расцвете творческих сил. В сознании современников его судьба вызывала ассоциации с судьбой поэта другой эпохи – Андрэ Шенье, казненного якобинцами во время Великой французской революции. Шестьдесят пять лет имя Гумилева оставалось под строжайшим официальным запретом.

Николай Гумилев — Принцесса Зара

Николай Гумилев — Принцесса Зара краткое содержание

Принцесса Зара читать онлайн бесплатно

– Ты действительно из племени Зогар, что на озере Чад? – спросила старуха, когда ее спутник вступил в полосу лунного света.

Не отвечая, он откинул ткань, скрывавшую его лицо и грудь, и перед старухой открылись могучие мускулы под темной бронзовой кожей родившегося в Африке араба. Открылся и священный знак на лбу, даваемый только особенно важным посланцам. Он успокоил подозрительность старческих дум.

– Ну, хорошо, – бормотала старуха, – я знаю, что людям из племени Зогар можно верить. Это не то, что наши занзибарские молодцы. Их бы уж я не повела в покои принцессы Зары. Что для них дочь великого бея? Товар, каким они нагружают свои суда для отправки в Константинополь. Но ты показал мне амулет, который заставил биться мое старческое сердце. Ведь я тоже с озера Чад. Да и червонцы твои звончей и полновесней наших, сплошь опиленных иерусалимскими ростовщиками.

Ее спутник не отвечал ни слова, был бледен и, казалось, напряженно думал о чем-то. Они осторожно крались вдоль стены по мощенному белыми плитами двору занзибарского дворца. Где-то совсем около них, невидимый, глухо клокотал океан, и неподвижный воздух тропической ночи был напоен его свежим дыханием. Лунный свет серебряными полосами ложился на влаге черных бассейнов и отсвечивался в каплях, застывших на розовом мраморе ступеней. Звезды наклонялись близко-близко, и были лживы и уверенны, как очи девушки, которая согрешила и хочет скрыть свой позор. Зачем в этот мир роскоши и греха пришел обитатель широких равнин и зеленых дебрей, воин стройный, в ожерельи из львиных зубов?

Давно спутаны страницы в книге судеб, и никто не знает, какими удивительными путями придет он к своей гибели.

Вот перед путниками зачернели арка и маленькая дверь, ведущая в девичью половину гарема. Два условные удара бронзовым молотком, сверкающие зрачки молодой негритянки, и они вошли. Было тускло, красноватое пламя светильника, но и оно позволяло разглядеть сказочное богатство персидских ковров, украсивших стены и пол, сидения сандалового дерева с инкрустациями слоновой кости, небрежно брошенные музыкальные инструменты и фразы святого Корана, зеленой эмалью начертанные на золотых щитах.

Неподвижный и легкий стоял аромат мускуса, индийских духов и юного девичьего тела. Принцесса Зара, вся закутанная в шелка, сидела на низкой и широкой тахте. Казалось, не для любви, а для чего-то высшего были созданы ее неподвижные, точно из коралла вырезанные губы, слишком тонкий стан и прекрасные глаза с их загадочно-печальным взглядом. На руках, обнаженных по локоть, позванивали золотые чеканенные браслеты, и узкий обруч поддерживал роскошную тяжесть темных кудрей. Статный пришелец понял, что он не ошибся, придя сюда.

Склонившись, срывающимся от волнения голосом, он просил принцессу удалить женщин, потому что только наедине он мог открыть ей свою великую тайну, от дымных озер и опасных долин приведшую его в Занзибар.

Ничего не ответила Зара, но старуха заторопилась, увлекая за собой невольницу.

– Не бойся ничего, дитя мое, – шептала она принцессе, – он не сделает тебе дурного. Людям из племени Зогар можно верить.

И скрылась, подобострастная, с успокоительным подмигиванием и смешками, и, как покорная собака, последовала за ней негритянка. Пришелец и Зара остались одни.

– Кто ты? – спросила Зара так тихо, что можно было только догадаться о красоте и звучности ее голоса, – кто ты и зачем ты пришел?

И, содрогнувшись, ответил ей высокий пришелец:

– Я из племени Зогар, с великого и священного озера Чад. Младший сын вождя, я считался сильным среди сильных, отважным среди отважных. В ночных битвах я не раз побеждал рыкающих златогривых львов, и свирепые пантеры, заслыша мои шаги, прятались в глухих оврагах. Смуглые девы чужих племен не раз звонко рыдали над трупами павших от моей руки. Но однажды военные барабаны загрохотали над равниной, люди племени Зогар сошлись на холм, и великий жрец, начертав на моем лбу священный знак посланника, указал мне путь к тебе. По течению реки Шари я прошел в область Ниам-Ниам, где низкорослые безобразные люди пожирают друг друга и молятся богу, живущему в черном камне. Ядовитые туманы Укереве напоили мое тело огнем лихорадки, около Нгези я выдержал бой с громадной змеею, люди Ньязи сорок дней гнались за мной по пятам, пока, наконец, слева от меня не засверкали серебряные снега Килима-Нджаро. И восемь раз полумесяц становился луной, прежде чем я пришел в Занзибар.

Высокий пришелец перевел дыхание, и Зара молчала, только взглядом простым и усталым спросила его:

– Верно Пророку племя Зогар, и милостив к нему Пророк. Дивным счастьем одарил он его. В наших лесах живет Светлая Дева, любимейшее создание Аллаха, радость и слава людей. По природе единственная и божественная, она не умирает, но иногда оставляет свою прежнюю оболочку, является в другой среди бедных человеческих селений, и тогда великий жрец указывает, где ее искать. За ней отправляется славнейший из племени, открывает ей высокое назначение и уводит в царство изумрудных степей и багряных закатов. Там живет она в счастливом уединении. Только случайно можно увидеть ее. Но мы молимся ее невидимой, как залогу высшего достоинства, которое праведные получают в садах Аллаха. Потому что, если мужчины сильны и благочестивы, жены прекрасны и верны, то только у непорочных девушек есть крылья широкие и белоснежные, хотя и не замечаемые земным взором. Их голос – как лютня старинных поэтов, их взоры прозрачны, как влага источника, в изгнании утолившего жажду Пророка. Они выше гурий, выше ангелов, они как души в седьмом кругу райских блаженств.

Снова замолчал пришелец, и не отвечала Зара, только взгляд ее стал загадочен и непроницаем, как те звезды, что светили пришельцу в его пути. Но, охваченный своей великой мыслью, ничего не заметил красивый араб, он продолжал:

– Называющая себя принцессой Зарой, ныне великий жрец указал на тебя. Это ты – Светлая Дева лесов, и я зову тебя к твоим владениям. Легконогий верблюд царственной породы с шерстью шелковой и белой, как молоко, ждет нас, нетерпеливый, привязанный к пальме. Как птицы, будем мы мчаться по лесам и равнинам, в быстрых пирогах переплывать вспененные реки, пока перед нами не засинеют священные воды озера Чад. На берегу его есть долина, запрещенная для людей. Там рощи стройных пальм с широкими листами и спелыми оранжевыми плодами теснятся вкруг серебряных ручьев, где запах ирисов и пьяного алоэ. Там солнце, ласковое и нежное, не дышит зноем, и его сияние сливается с прохладой ветров. Там пчелы темного золота садятся на розы, краснее, чем мантии древних царей. Там все – и солнце, и розы, и ветер – говорят и мечтают о тебе. Ты поселишься в красивом мраморном гроте, и резвые, как кони, водопады, будут услаждать твои тихие взоры, золотой песок зацелует твои стройные ноги, и ты будешь улыбаться причудливым раковинам. И когда на закате к водопою придет стадо жирафов, ты погладишь шелка их царственно-богатых шкур, и, ласкаясь, они заглянут в твои восхищенные глаза.

Так будешь ты жить, пока не наскучишь волшебствами счастия и не пожелаешь, подобно вечернему солнцу, уйти для новых воплощений. Тогда снова на стук барабанов сойдется могучее племя, и снова великий жрец укажет достойному, где найти тебя, скрывшуюся под новой личиной. Не раз это было и не раз повторится среди тысячелетий. Но теперь мы должны спешить. Уж опаловая луна в своем неуклонном падении коснулась леса магнолий, скоро юное солнце встанет над розовым океаном. Торопись, пока не проснулись слуги великого бея. Звонкие червонцы скуют уста старухи, а если нет, племя Зогар испытано в искусстве владеть кинжалом.

Кончил пришелец и с надеждой протянул руки к Заре. Тихо и сонно было в гареме, только за стеной рокотал океан, и печально кричала какая-то неизвестная, но тревожная птица. Медленная, гибкая, как лилия, встала принцесса Зара и устремила на араба свой загадочный взор. Тихие и странные зашелестели ее слова:

– Ты хорошо говорил, пришелец, но я не знаю того, о чем ты говорил. Если же я нравлюсь тебе и ты хочешь меня ласкать, я охотно подчинюсь твоим желаниям. Ты красивее того европейца, что недавно тоже ценой золота проникал сюда в гарем. Но он не говорил мне ничего, он только улыбался и обнимал меня, как хотел. Купленной рабыней стояла я перед ним, но мне была сладка горечь его ласк, и я плакала, когда он уехал. Теперь передо мною ты: если хочешь, я буду твоей.

И, полуоткрыв на груди шелковую ткань и полузакрыв глаза, она ждала.

Безумным от муки взором смотрел на нее высокий пришелец. Так вот она, Светлая Дева Лесов, которой он молился всю жизнь, которой молились его отцы и деды, Вот она, униженная и не осознающая своего позора, с грешной улыбкой на нежных устах! Красные молнии мысли сплетались в его мозгу, кто-то чудовищный и торжествующий уродливой ногой наступил ему прямо на сердце. Широкие равнины, дни веселых охот, радости славы, – что все это перед нечеловеческой болью, обуявшей его душу?! Случайно нащупанный острый кинжал. Верный и твердый удар в грудь. И, пошатнувшись, упал сильный воин лицом вниз, вздрагивая и обагряя горячей кровью дорогие персидские ковры.

Николай Гумилёв. Пьеса "Отравленная туника". Заметки по поводу одного репортажа.

Телеканал «Культура» дал на днях громкий анонс премьерного спектакля в театре Романа Виктюка по пьесе Николая Гумилева «Отравленная туника». Сам прославленный режиссёр рассказал во вдохновенном интервью о том, что Николай Степанович Гумилев, ожидая приговора в тюрьме на Шпалерной ( почему то она была названа режиссёром пересыльной), активно помогал заключенным в репетициях некоторых сцен из этой пьесы, и это есть самый потрясающий факт литературной биографии произведения, много десятилетий скрытого от глаз и слуха читателя и зрителя усилиями цензуры и властей.

Не собираюсь совсем здесь спорить о значительности премьеры для культурной жизни страны, для истории, театральных традиций и всего тому подобного, шуршащего и шумного, что всегда почти сопровождает такие премьеры, события.
Тем более, что пьеса имеет не очень большую театральную историю: она была поставлена всего четыре раза, на сценах провинциальных, областных театров – Рязанского, Челябинского и Архангельского.
Архангельский молодежный театр – студия, кстати, показал спектакль на своих гастролях в Ленинграде, в 1988 году. Премьера на гастролях была столь заметна, что о спектакле промелькнула маленькая и тонкая рецензия в столичной газете.

***
Пьеса имеет красивейший сюжет: глубокую философскую выдумку вдохновенного историей поэта и путешественника из времен древнеримского императора Юстиниана и императрицы Феодоры. Сюжет, вдохновенными и гармоническими строфами рассказывающий нам о поэте — страннике, Имре, который является к римскому императору просить помощи в исполнении обета мщения за своего убитого врагами отца, но вдруг страстно влюбляется в дочь государя, царевну Зою.
В пьесе прекрасно и тонко показан конфликт поэта с власть имущими, ослепленными терзаниями ненависти или страсти. Поэта, который, по воле автора, становится соперником Трапезундского царя. Эта линия полностью придумана Гумилевым в пьесе, как и образ императрицы Федоры, коварной и мстительной.
Пьеса, в которой, согласно античным законам драматургии, было соблюдено триединства времени места и действия, стала известна в петербургских кругах любителей поэзии лишь благодаря авторскому чтению Гумилева в редакции журнала « Арион» с его личными пояснениям.
Вот что писал об авторском прочтении один из современников поэта: « отмечали все, что после чтения состоялись прения, в которых приняли участие профессор В. Жирмунский, А. Тихонов, Пиотровский и другие, и все отмечали выразительность авторского чтения и почему то особенно образ дочери Юстиниана Зои ( в истории империи нет такого персонажа – Юстиниан бездетен!), как вдохновенный горечью образ рока и судьбы в облике невинной девушки, которая и не ведает, что её ожидает трагедия, бесчестье, позор и смерть Любимого.

Образ поэта Имра совершенно реален, в отличие от дочери императора Зои. Рассказывая о нем, Гумилев опирался на труды историков, описывающих жизнь и творчество арабского легендарного поэта и владетельного принца Имру аль Кайса, о чьих стихах говорилось в одной из старинных восточных книг:
«Его стихи — это повесть о жизни сильной личности, это воспоминания, выражающие порыв мятежной натуры; вместе с тем это стон страдающей души, которую терзают боль и сожаления».

Пьеса вся наполнена ярчайшими, очень пластичными, страстными диалогами героев и именно эта страстность, многообразия, психологичность характеров все вместе и даёт и даёт этому произведению с трагической судьбой (Пьеса некоторое время считалась даже утерянной, не могли полностью восстановить текст, отыскать автограф) долгую жизнь
Но в моем эссе речь пойдет вовсе не об этом.

Я хотела бы возразить тому, о чем рассказывал в новостном репортаже канала прославленный режиссёр. А именно.

О постановке пьесы «Отравленная туника» ( или отдельных сцен её) в стенах Шпалерной тюрьмы.

Николай Степанович был арестован 4 августа 1921 года. 24 августа этого же года поэт был расстрелян.

В промежутке между этими двумя датами велись интенсивные допросы с избиениями и пытками, есть фотография, где Николай Степанович с кровоподтеками на лице и в области носа. Вероятно, нос был сломан. Протоколы допросов составляют несколько папок, допросы велись в разное время, днем, ночью. Поэту было явно не до репетиций в камере. Еще одно. « Отравленная туника» очень объемна по тексту, и вряд ли Николай Степанович помнил её наизусть, а записную книжку в кожаном переплёте винного цвета ему вряд ли бы разрешили передать в тюрьму. В записке, которую он передал близким, написано лишь наспех, карандашом:

«Я арестован и нахожусь на Шпалерной. Прошу Вас послать мне следующее: «Постельное и носильное белье. 2 Миску, кружку и ложку. 3. Папирос, спичек, чаю. 4. Мыло, зубную щётку, порошок.5. Еду.Я здоров. Прошу сообщить об этом жене. Н. Гумилев.

Это все, о чем сообщено в записке. Ни о записных книжках, ни о тетрадях, тем паче, чернилах и карандашах, речи не идет. Вероятно, лишь Роман Виктюк в своем пылком, творческом воображении режиссёра рисует тюрьму на Шпалерной, как некий курорт или лазарет, где можно свободно репетировать тексты пьес. Или сочинять стихи. На Шпалерной, кстати содержались впервые задержанные ЧК. Очень жёстко содержались. Пересыльная же тюрьма была лишь для тех, кто ожидал отправки в лагерь или на поселение.
А над Гумилевым суда и следствия никакого не было, и он сразу по окончании допросов был приговорён к расстрелу. хотя материалы его дела, записи и протоколы составляют более ста страниц.

Как будто пишется допросами и пытками еще одна пьеса. Страшная и трагическая. Уже не самим поэтом, а его кровавыми биографами, путано и бестолково. Режиссёра для постановки этой трагедии или хотя бы внятного рассказа о ней пока не нашлось. Даже Виктюк рассказать правду о последних днях поэта не решился. Да и зачем ему это?

Хорошо, что в интернете есть фото измученного Гумилева. А то и, правда, многим подумалось бы, с легкой руки Виктюка, что в тюрьмах (неважно, пересыльных или нет) можно было спокойно репетировать спектакли. Или писать стихи. Помилуйте, а что же еще там делать поэтам. Пока их не расстреляют. Зубы выбитые считать?